Сайлас постучал по столу ногтями.
— Неясно. Некто Орчард арестован по подозрению. Ор-чард этот — какой-то идиот. Газеты будут лгать, как всегда.
— Джим все узнает… — сказала вдруг Молли Гейсу. — Хорошо, что Джима как раз послали в Идаго.
— Очень кстати, — сказал Сайлас и встал. — Мы еще встретимся. Крейн, пойдемте со мной.
Г Л А В А IV. ПОХИТИТЕЛИ
О'Нейл делает гимнастику. — Арест. — Адвокат Ричардсон и Habeas Corpus. — Путешествие с шерифом.
Кольца, только что отпущенные на свободу, тихо покачивались в воздухе. О’Нейл с удовольствием хрустнул суставами.
Камердинер-негр доложил:
— Мистер Вашингтон Порджери.
Костюм О’Нейла состоял из коротких гимнастических штанов. О’Нейл улыбнулся. Мистер В. Порджери, президент Ассоциации владельцев копей, вошел животом вперед. У него были удивительно круглые глаза, маленький рот и маленький нос, зажатый между большими бледными щеками.
— Сэр, — сказал О'Нейл тоном, не допускающим возражений, — я занимался гимнастикой. Вы можете говорить в присутствии этого молодого человека.
Это относилось к Крейну. Крейн уже в течение сорока минут занимал половину стула, приставленного к стенке.
М-р Порджери сел и обхватил руками живот.
— Ужасно! Оказывается, у них — тайный кружок.
— А! И что же он делает, тайный кружок?
О'Нейл быстро обтирался одеколоном.
— Не знаю. Он — тайный и поэтому делает все, что угодно. Оказывается, самые дьявольские преступления Молли были детской игрой…
— Кто вам сказал об этом?
— О, никто не говорит ни о чем другом. Ужасно! Епископ того же мнения. Последняя воскресная проповедь епископа — чудо!
— На какую из евангельских тем?
О'Нейл снял с крючка толстое полотенце.
— О'Нейл, я не уверен, в том, что тема была евангельской в полном смысле этого слова… «Социализм — это враг и зло нашего века», — сказал епископ. «Неверие, — продолжал он, — которое святой апостол Фома называет величайшим из Всех грехов, похитив у человека надежды на рай и опасения ада, побудило его добиваться небесных благ преждевременно… в связи с этим, — добавил епископ, — общество должно наконец пробудиться и приготовиться к самозащите».
— Дорогой мистер Порджери, если то, что епископ Матц воссылает к небу, можно назвать молитвами, то его молитвы услышаны. Общество пробуждается с замечательной быстротой. Пробуждению общества способствует Джемс Мак-Парланд, возможности которого я недооценивал в свое время. Для начала — убийцы бывшего губернатора…
— Тайный кружок! — прошептал Порджери.
— На днях Мак-Парланд доведет до сведения публики, что Франк Стейненберг убит по поручению Хейвуда. Переговоры с убийцей велись через рудокопа Хорти, специально ездившего в Идаго…
О'Нейл оглянулся мельком на страшно бледного Крейна.
— Какое несчастье! — сказал Порджери.
— Отчего же? Заметьте, что рука провидения настигает преступников как раз в тот момент, когда они возглавили крайне опасное стачечное движение. Настолько опасное, что я не поручусь за исход, если рука провидения будет медлить. Это совпадение… Впрочем, не нам рассуждать о тайном смысле этого совпадения… Поговорите с епископом,
— Я поговорю с епископом, — мистер Порджери заметно дрожал, — дорогой О'Нейл, мы все и епископ… надеемся, что вы, воплощая в одном лице… что вы, будучи директором Компании топлива и железа, председателем Союза граждан города Виктора, капитаном милиции штата… втройне являясь оплотом…
— Мистер Порджери, — сказал О'Нейл торжественно, — директор Компании топлива и железа намерен отстаивать интересы своего предприятия; капитан милиции обязан поддерживать порядок в штате Колорадо. Председатель Союза граждан города Виктора считает, что бывают минуты, когда нужно браться за оружие и отправлять своих ближних в царство небесное. Я хочу надеяться, что этот проект не встретит возражений со стороны его высокопреподобия епископа Матца.
Вашингтон Порджери, выходивший из гимнастического кабинета О'Нейла, был почти так же бледен, как Крейн, оставшийся в кабинете.
— Каждый шпион, который работает на меня, может работать на моего врага с таким же успехом… Я никогда не любил шпионов. — О'Нейл оттянул вниз уголки только что надетого жилета. — Но этот сумасшедший великолепен!
— Сумасшедший, сэр?
— Да. Мак-Парланд.
— Разве мистер Мак-Парланд… сумасшедший, сэр?
— Разумеется, — О'Нейл поднял прямые брови, — со времени «Молли» он бредит тридцать два года под ряд.
— Однако… мистер Мак-Парланд не мог бы стать знаменитым сыщиком…
— Напротив того, он иногда верит тому, что он говорит, — это род сумасшествия, почти необходимый для знаменитого сыщика. Он прогуливается под руку с бреднями и садится с измышлениями за стол. Любопытно. Кроме того — он прогнил.
— Прогнил?
— Изнутри. Он рухнет при первом толчке.
О’Нейл посмотрел в окно.
— Машина моего друга Мак-Парланда въезжает во двор. Нет, нет — вы останетесь. Мистер Редж утверждает, что вы при случае окручиваете людей подтяжками и останавливаете поезда на ходу. Здесь, кажется, понадобится что-нибудь в этом роде.
— Дорогой Мак-Парланд, это — ваш сотрудник № 43, с которым я давно хотел познакомиться. Ваш сотрудник № 5 любезно вывез его из города Виктора.
— О’Нейл, — сказал Мак-Парланд, — не позже чем послезавтра вот это появится в газетах.
О’Нейл прочитал:
«Должностные лица Западной федерации рудокопов и члены исполнительного бюро, посвященные в тайные умыслы лидеров, никогда не оставят Колорадо живыми.
Они не останутся в живых уже потому, что я докажу их связь с десятком ужасных злодейств, совершенных на территории этого штата.
Я работал одни в деле “Молли” (О’Нейл поморщился, потому что с некоторых пор ему надоело слушать о деле “Молли”); один работал и здесь, и я знаю все ухищрения тех и других. Я позволю себе сказать, что самые дьявольские преступления Молли были детской игрой (— Какая знакомая фраза! — заметил О’Нейл) по сравнению с планами Федерации.
На моей обязанности гражданина Колорадо лежит истребление этой шайки. Эти молодцы решили, что прошло слишком много времени с тех пор, как я расправился с “Молли”, что, пожалуй, я впал теперь в детство».
— Крайне опасный полемический ход, — негромко заметил О'Нейл.
— «Они не боялись меня, — читал Мак-Парланд. — Они забыли, что даже в каменной кладке всегда найдется слабое место. Я открыл брешь в фундаменте, на котором зиждется Западная федерация рудокопов. Это будет стоить Хейвуду, Мойеру и многим другим их преступной жизни».
— Прекрасный слог! — сказал О'Нейл. — У вас есть предписание об аресте?
— Разумеется.
— Подписанное?
— Губернатором, — нетерпеливо сказал Мак-Парланд.
— Губернатором… какого штата?
— Колорадо. О'Нейл, вы, кажется, надо мной смеетесь?..
— Нисколько. Я вас предупреждаю… о том, что должностные лица Западной федерации рудокопов, по всей вероятности, оставят Колорадо живыми.
— Нет!
— Дорогой друг, будьте благоразумны. Ваше обвинение в подстрекательстве к убийству выглядит довольно бледно, особенно по сравнению с десятком ужасных злодейств, о которых вы упоминаете вскользь.
— Поверьте, веские основания…
— Я в этом уверен. Но, по досадному недосмотру, законы штата Колорадо не карают смертью за соучастие в убийстве.
— Какие же законы, — медленно сказал Мак-Парланд, — карают смертью за соучастие в убийстве?
— Целого ряда штатов: Алабамы, Монтаны, Идаго, Конект…
— Идаго?!
— Без сомнения. По образованию я — юрист. Вы же, дорогой друг, иногда слишком поглощены событиями, имевшими место тридцать два года тому назад.
— Идаго! — не слушая, повторил Мак-Парланд. — О, я понял!
Он стиснул локоть О'Нейла.
— Я понял… Итак, два губернатора вместо одного.
О'Нейл кивнул.
— …шериф…
— Трое-четверо молодых людей — на всякий случай.
— …и поезд…
— Да, правда, — поезд!
— Кроме двух губернаторов, трех пинкертоновцев, шерифа и поезда, необходима поправка в тексте.
— В тексте?
— Дорогой друг, вы стали рассеянны. — О'Нейл разместил по карманам бумажник, револьвер и золотую зубочистку, — смотрите: «никогда не оставят Колорадо живыми». — Я зачеркиваю «Колорадо» и пишу сверху: «Идаго». Вот так: «Никогда не оставят Идаго живыми».
— Мой друг Мак-Парланд ушел, не оставив вам надлежащих инструкций. Он озабочен необходимостью согласовать при помощи телеграфа и телефона намерения двух губернаторов. Я беру на себя поезд. Это проще. В худшем случае мне предстоит беседа с мистером Гульдом-младшим, заведующим западными путями Северной тихоокеанской дороги. Он иногда посещает Денверскую контору.